Форум » Реконструкция НКВД-НКГБ-МВД-МГБ » Книга про чекистов. » Ответить
Книга про чекистов.
тов. Леин: Повесть Зазубрина "Щепка". Несколько дней из жизни Предгубчека. Написано хорошо, с огоньком. Язык забористый. Вполне достоверно. Главное - много очень ценного про повседневный быт. Для реконструкции может пригодиться. Рекомендую, товарищи! Есть в сети. Из предисловия. "Страшная книга, нужная книга", - сказал В. И. Ленин, прочитав роман В. Зазубрина "Два мира". Повесть "Щепка" не менее страшное произведение молодого художника, и можно заранее учесть те обывательские разговоры, которые могут поднять вокруг этой повести. По что обыватели. "Что им Гекуба?" Что для них революция? Вопрос в том, нужна ли эта небольшая книжечка человеку-революционеру, который действительно ищет новый мир? ... ....Есть ли в конечном счете оправдание этой небывалой дерзости? Зазубрин не сюсюкает, он не ужасается, он как художник с беспощадно-холодной внешней манерой и суровостью подходит к этой теме. С первых строк страшное нависает над героем Срубовым, с первой строки чувствуется надрыв героя, несущего свой тяжелый революционный долг. ... ...И настоящему революционеру повесть Зазубрина поможет выжечь окончательно из своего существа оставшиеся "занозы" исторического прошлого, чтобы стать смелым инженером неизбежного и радостного переустройства его. Это ли не оправдание смелой попытки молодого талантливого художника....
Ответов - 5
тов. Леин: Некотрые фрагменты. А в Губчека--люди, вооруженные винтовками, стояли на каждой площадке, в каждом коридоре, у каждой двери и по дворе, люди в кожаных куртках, в суконных гимнастерках, френчах, вооруженные револьверами, сидели за столами с бумагами, бегали с портфелями по комнатам, барышни, ничем не вооруженные, красивые и дурные, хорошо и плохо одетые, трещали на машинках, уполномоченные, агенты, красноармейцы батальона ВЧК курили, разговаривали в дыму комендантской, прислуга из столовой на подносе разносила по отделам жидкий чай в рыжих глиняных стаканах с конфетами из ржаной муки и патоки, посетители в рваных шубах (в Чека всегда ходили в рванье. У кого не было своего--доставали у знакомых) робко брали пропуски, свидетели нетерпеливо ждали допроса, те и другие боялись из посетителей, из свидетелей превратиться в обвиняемых и арестованных. Утрами в кабинете на столе у Срубова серая горка пакетов. Конверты разные--белые, желтые, из газетной бумаги, из старых архивных дел. На адресах лихой канцелярский почерк с завитушками, с росчерком, безграмотные каракули, нервная интеллигентская вязь, старательно выведенные дамские колечки, ровные квадратики шрифта печатных машинок. Срубов быстро рвал конверты. -- Не мешало бы Губчека обратить внимание... Открыто две жены. Подрыв авторитета партии... Доброжелатель. -- Я, как идейный коммунист, не могу... возмутительное явление: некоторые посетители говорят прислуге--барышня, душечка, тогда как теперь советская власть и полагается не иначе, как товарищ, и вы, как... Необходимо, кому ведать сие надлежит... Срубов набил трубку. Удобнее уселся в кресле. Пакет с надписью-- "совершенно секретно", "в собственные руки". Газетная бумага. Разорвал. "Я нашел вотку в 3-ай роти командер белай Гат..." Дальше на белом листе писчей бумаги рассуждения о том, что сделал в Сибири Колчак и что делает советская власть. В самом конце вывод: "...и поетому ево (командира роты) непрямено унистожит, а он мешаит дела обиденения рабочих и хрестьяноф, запричаит промеж крастно армейциф товарищетская рука пожатию. Врит политрук Паттыкин." Срубов морщился, сосал трубку. Акварелью на слоновой бумаге черный могильный бугорок, в бугорок воткнут кол. Внизу надпись: "Смерть кровопийцам чекистам..." Брезгливо поджал губы, бросил в корзину. "Товарищ председатель, я хочу с вами познакомица, потому что чекисты очень завлекательныя. Ходят все в кожаных френчах с бархатными воротниками, на боку завсегда револьверы. Очень храбрые, а на грудях красные звезды... Я буду вас ожидать..."
тов. Леин: Большой лист графленой бумаги. "Во Франции были гильотина, публичные казни. У нас подвал. Казнь негласная. Публичные казни окружают смерть преступника, даже самого грозного, ореолом мученичества, героизма. Публичные казни агитируют, дают нравственную силу врагу. Публичные казни оставляют родственникам и близким труп, могилу, последние слова, последнюю волю, точную дату смерти. Казненный как бы не уничтожается совсем. Казнь негласная, в подвале, без всяких внешних эффектов, без объявления приговора, внезапная, действует на врагов подавляюще. Огромная, беспощадная, всевидящая машина неожиданно хватает свои жертвы и перемалывает, как в мясорубке. После казни нет точного дня смерти, нет последних слов, нет трупа, нет даже могилы. Пустота. Враг уничтожен совершенно." Бланк--председатель Губернской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контр... Далее вырван неровный лоскут. На уцелевшей полоске записано: "I. В 9 ч. в. свидание с Арутьевым. 2. Спросить завхоза, почему в этом м-це выдали тухлое сало. 3. Завтра общегородское собрание. 4. Юрасику на штанишки и чего-нибудь сладкого". Подписанный протокол обыска. На чистом конце синим карандашом: "Террор необходимо организовать так, чтобы работа палача-исполнителя почти ничем не отличалась от работы вождя-теоретика. Один сказал--террор необходим, другой нажал кнопку автомата-расстреливателя. Главное, чтобы не видеть крови. В будущем "просвещенное" человеческое общество будет освобождаться от лишних или преступных членов с помощью газов, кислот, электричества, смертоносных бактерии. Тогда не будет подвалов и "кровожадных" чекистов. Господа ученые, с ученым видом, совершенно бесстрашно будут погружать живых людей в огромные колбы, реторты и с помощью всевозможных соединений, реакций, перегонок начнут обращать их в ваксу, и вазелин, в смазочное масло. О, когда эти мудрые химики откроют для блага человечества свои лаборатории, тогда не нужны будут палачи, не будет убийства, войн. Исчезнет и слово "жестокость". Останутся одни только химические .реакции и эксперименты..."
тов. Леин: На заседании Коллегии окончательно выяснилась такая схема белогвардейской организации: Группа А--пятнадцать пятерок, активнейшие строевые колчаковские офицеры, главным образом из числа служащих советских учреждений. Ее задача взять партшколу и артсклад. Группа Б--десять пятерок, бывшие офицеры, бывшие торговцы, мелкие предприниматели, лавочники, служащие в солдатах, несколько человек из комсостава Красной Армии. Задача--взять телеграф, телефонную станцию, Губисполком. Группа В--семь пятерок, сброд. Задача--вокзал. После захвата назначенных пунктов и выделения достаточного количества постов для их охраны, соединение всех групп, ставка на переход некоторых красноармейских частей, атака Губчека, бой с войсками, верными советской власти. Организация, кроме тридцати двух пятерок, имела много сочувствующих, помогающих, исполняющих вторые роли. На заседании Коллегии Срубов чувствует себя очень хорошо. Он на огромной высоте. А люди--где-то далеко, далеко внизу. И с высоты именно он увидел, как на ладони, всю хитрую путаницу паутины Белого, разорвал ее. Срубов полон гордого сознания своей силы. Следователь докладывает: -- ...активный член организации, его задачей... Слушали все внимательно. В кабинете совершенно тихо. У Каца насморк. Слышно, как он сдержанно сопит. Прерывисто мигает электрическая лампочка. Следователь кончил. Молчит, смотрит на Срубова. Срубов ему вопрос: -- Ваше заключение? Следователь трет руку об руку, поводит плечами, ежится: -- Полагаю, высшую меру наказания. Срубов кивает головой. И ко всем: -- Имеется предложение--расстрелять. Возражения? Вопросы? Моргунов покраснел, макнул усы в стакан с чаем. -- Ну, конечно. -- Стрельнули, значит? Срубову весело. Кац, сморкаясь, подтвердил: -- Стрельнули. -- Следующего.
тов. Пиун: Ты когда говоришь "есть в сети" ссылочку давай...
тов. Леин: Я ее в яндексе нашел, просто ввел слова: Чекист Срубов.
полная версия страницы